Долгое время мировые подиумы не относились к трикотажу серьезно. Этот материал считался не заслуживающим внимания серьезных дизайнеров, а достойным больше для воплощения творческих амбиций домохозяек. Но изделия из трикотажа привлекают к себе все больше и больше внимания, как у потребителей, так и у Домов моды, тем более что технический прогресс делает возможности этого материала поистине безграничными.
Сегодня мы хотим рассказать о самых настоящих вязаных шедеврах, которые производит инженер из «сурового» Челябинска. Уникальный трикотаж, появился более 20 лет назад, с тех пор вызывает восхищенные отзывы со всего мира. О том как все начиналось и с какими трудностями ему пришлось и приходится сталкиваться до сих пор мы побеседуем с Александром Серафимовым, настоящим «кулибиным» трикотажной одежды.
– Александр, насколько мы знаем, вы не дизайнер по образованию. Как Вам в голову пришла идея создавать такой креативный трикотаж?
– В конце 1993 года, моя жена захотела связать себе «что-нибудь новенькое». За идеями она обратилась к свежему номеру немецкого журнала «Верена» и попросила меня помочь с выбором. Как только я начал листать это издание, я вспомнил, что накануне, смотрел альбом, посвященный истории мировой фотографии. И там, среди ранних цветных фотографий, была одна, кажется, 1912 года, запечатлевшая группу счастливых лыжников где-то в Альпах. Глядя в «Верену» 1993 года, я был потрясен – за 81 год в трикотажной моде ничего не изменилось. Я видел те же рисунки и фасоны что и на лыжниках начала прошлого века. Вот тут-то и пришло решение – положить конец этому необъяснимому застою. С чем мы великолепно справились.
– Вы придумали новый вид застежки для одежды, в чем ее уникальность?
– Эта застежка не чужеродный элемент на вязаных предметах одежды, поскольку производится из того же материала, что и трикотажная основа, обладает теми же качествами эластичности и в силу этого тянется вместе с трикотажем. Застежка в любой точке своей протяженности может быть закреплена декоративным фиксатором, выполненным тоже из трикотажа. Таким образом, можно формировать глубину разреза подола либо запаха трикотажных изделий. Застежка может проходить не только по прямой линии, но и по линии любой кривизны, маскируется среди декора и не сразу распознается зрительно. Она не отрывается от основы, как пуговица, не ломается, как молния, и не ржавеет как кнопка. Только на этом изобретении, в сущности, можно было бы «выехать» на мировой рынок, поскольку любая новация в одежде становится на несколько лет хитом продаж при грамотной раскрутке.
–Ваш товар оценили зарубежные коллеги. Как Вы вышли на рынок США и Европы?
– В прошлом десятилетии я много публиковался на западных сайтах и в журналах. И те читательницы, которым нравился наш трикотаж, и составляли круг заказчиц.
– И что за все эти годы никто не предлагал Вам вариантов сотрудничества?
– Предложения были, но я уже не в том возрасте, чтобы анонимно вкладывать свои идеи и умения в развитие и процветание какого-нибудь брендового трикотажного гиганта Европы. К тому же крайне сложно на новом месте готовить специалистов, способных справиться с производством сложных элементов нашего трикотажа и привнести в декорирование трикотажа отточенную, художественно значимую объемную графику. На подготовку и обучение помощниц такого уровня потребовалось бы полгода как минимум. Мне проще стартовать в Челябинске, поскольку, по крайней мере, кадровая проблема здесь у нас давно решена.
– Почему все-таки на Западе никто пока не смог сделать что-то подобное «серафимовскому трикотажу»? Это же – дело техники…
– Давно уже не секрет, что наша «варварская» Россия превосходит Запад в творчестве и инновациях! Но потребителям и специалистам на Западе еще предстоит в этом убедиться. Одна американская журналистка понесла фотографии моих работ президенту процветающей трикотажной компании. Она «по знакомству» наладить наше сотрудничество с трикотажным гигантом. Результат визита ошеломил всех. Вначале разговора президент, глядя на фото, изумленно и восхищенно вздыхал. Потом, узнав, что это один русский дизайнер, он помрачнел, отложил фотографии и сказал: «Тебя дурят! Я сорок лет держу руку на пульсе трикотажной индустрии нашей планеты. Я знаю во всех тонкостях, где, что и как производят. Русский трикотаж – один из самых паршивых в мире! Это, однозначно, не могло быть сделано в России! Твой русский — мошенник!». Переубедить его журналистке не удалось. Но потенциальные потребители нашей продукции давно сделали свой выбор. У меня есть несколько тысяч писем из Европы и США. И во всех один вопрос – где этот чудесный трикотаж можно купить? Так что – лучший в мире трикотаж производится именно в России.
– Что конкретно нужно для запуска массового производства?
– Инвестиции. У нас есть детальный бизнес план, под который мне уже предлагали финансирование. Но с условием перевода производства в Москву. А я не хочу и не могу бросить на произвол судьбы уже имеющихся у меня опытных сотрудников. «Где родился, там и пригодился» – надеюсь, когда-то этот принцип сработает.
Беседовала Вера Иванова
Фотографии из архива Александра Серафимова.